Вырублены и расписаны эти святые Христовы за душевное спасение и отпущение грехов имярека в 67.. году.

 

Надпись из «храма Трех всадников» — типичный пример посвящения в росписи, ближайшие аналогии которому мы находим в Инкермане (V 149). Такой тип дедикативной надписи, по-видимому, получил распространение в Горном Крыму как раз в XIII в., т.е. в эпоху расцвета Эски-Кермена. Дату на нашем памятнике читал только Григорович: в 1896 г. она была уже утрачена (о надписи см. также: Латышев 1897, 152; Домбровский 1966, 39). Остается сожалеть, что ее, находившуюся справа от большой лакуны, не зафиксировал и первооткрыватель Маршал фон Биберштейн, списавший остальной текст (ПФА РАН. Ф. 65. Оп. 1. Д. 44. Л. 17).

Обычно данное посвящение связывали с вырубкой храма в отвалившейся от скалы известняковой глыбе и считали, что слова “вырублены и расписаны” подразумевают храм неких трех святых всадников: термин ἀνιστωρέω в значении “расписывать” характерен для христианских надписей XIII–XV вв.: ср., например, Feissel, Philippidis-Braat 1985, № 56, 62, 64 (cокр. -θ(η)σαν см. в V 151). Однако недавние наблюдения Н.Е. Гайдукова показали, что для исполнения росписи северная стена и потолок храма были перетесаны (что особенно хорошо видно на косяке северо-западной двери). Таким образом, слова “вырублены и расписаны” относятся не к первоначальному сооружению храма, которое датируется более ранним временем (см. Виноградов, Гайдуков, Желтов 2005, 75), а к его перестройке при сооружении гробницы в северной части.

Три всадника на изображении были убедительно, на наш взгляд, интерпретированы как три изображения св. Георгия: Георгий-воин, Георгий-драконоборец и Георгий-спаситель (Овчинникова 1976, 230–232), которые понимались, по всей видимости, как три святых (ср. популярный культ двух Феодоров, например, в соседнем Черкес-Кермене). К такому выводу приводит нас слово Η ΑΓΙΟΙ “святые”, которое хорошо читается и в копии Бертье-Делагарда, и в копии Маршала фон Биберштейна (еще одна копия с надписи была снята Струковым в 1870-ых гг. (РА ИИМК РАН. Р–I, № 339. Л. 109)), но опущено у Латышева (Могаричев почему-то приписывает Латышеву чтение «святые мученики»). Следующее за ним тау с титлом наверху мы склонны понимать как сокращение от τοῦτοι, поздневизантийской формы классического οὗτοι (ср. V 176). Имя дедиканта не сохранилось, но размер лакуны позволяет предположить, что в надписи было указано не только оно вкупе со стандартным выражением “раб Божий”, но и статус посвятителя, судя по характеру работ, достаточно высокий.